Давно замечено: пропаганда некрофилии (мертволюбия) – это очень важная составляющая американской киноиндустрии. Некрофилия – это все виды извращений (в первую очередь – садизм, избиения, убийства, издевательская форма разговора. Одним словом: всё то, что можно было бы назвать мертвечиной.

Фактически зрителям преподают курсы о том, как стать террористом, грабителем, маньяком, извращенцем или мошенником. Почему-то для американского невидимого, но всё-таки существующего Политбюро – это очень важно: люди должны стать хуже. Задача поставлена, и она тщательно выполняется. Делается ставка на то, что эта задача будет выполнена и принесёт свои плоды. Видимо, американское Политбюро разработало себе какой-то план о том, что дальше делать с этими плодами и какую выгоду для себя оно из них сможет извлечь. Но что это за план – я не представляю и говорить сейчас буду не о неКрофилии, а лишь об одной её разновидности – о неГрофилии. И вот уж тут-то план очень хорошо просматривается, совершенно понятно, какие плоды получатся, и что с ними собираются делать

Для начала начнём с расшифровки термина НЕГРОФИЛИЯ.

Негрофилия, это когда никакой фильм не может выйти на экран, если в нём нет негров. Негр непременно должен быть положительным героем. А если сюжет предусматривает плохих негров (хулиганов, бандитов и прочих злодеев), то им тем более – должны быть противопоставлены негры героического склада: отважные полицейские, мудрые судьи, учёные, учителя, изобретатели, простодушные обыватели.

Может ли быть белый человек чем-то положительным в рамках негрофильской программы оболванивания зрителей? Запросто. Но с одним условием: рядом с ним непременно должен действовать негр, который будет помогать ему советом, наставлением, спасать ему жизнь, отгонять от него плохих негров. По поводу последнего: хороший белый не должен бить негров, а тем более – убивать. Если негр очень уж плох, то с ним должен расправляться такой же негр. Очень большое значение придаётся описанию негра с командирскими наклонностями: это офицер, который командует белыми солдатами, это учитель, тренер или какой-то другой наставник белой молодёжи. Однажды я видел фильм (не помню названия), в котором негр был Господом Богом…

Для современного зрителя все эти фильмы слились в одну безликую массу, которая беспрерывным потоком течёт и течёт по экрану, и любой без особого труда вспомнит подобные же примеры. Не надо напрягать свою память в поисках подобных киноэпизодов. Надо просто включить телевизор и увидеть это, ибо оно возникнет немедленно. 

В чём же причина? Почему этому придаётся такое огромное значение?

В своё время белые переселенцы из Англии и других стран Европы, занимая разные территории Северной и Южной Америки, выяснили, что там живут индейцы, которые отстали от них в развитии на многие тысячелетия. Даже представители великих индейских цивилизаций не знали ни колеса, ни железа, ни плуга, ни ткачества, ни гончарного круга. Выяснилось и другое свойство американских индейцев: их нельзя было порабощать. Будучи даже и закованными в кандалы, они не могли работать по приказу. Умирали под ударами плетей, но рааботать не могли. Тогда-то и додумались привозить рабов из Африки. Порабощённые негры работали, когда им приказывали – такое у них было свойство.

Поскольку для английских переселенцев индейцы уже не представляли никакой ценности, то их и стали нещадно истреблять. За ненадобностью. А на рабском труде привезённых из Африки негров строили своё благополучие. То есть: паразитировали на нём. Затем негров, как известно, освободили. Затем стали извиняться перед ними и предоставлять им те же права, что и белым.

Но негры-то обиделись на то, что с ними так когда-то обошлись. Они прекрасно помнят, что их предки были рабами у белых. И теперь им хочется мстить, и мстить по законам первобытного общества, а не по законам Европейской цивилизации. И это все прекрасно понимают, и все очень боятся этого. И для такой боязни есть все основания: у негров – огромная рождаемость; у негров – колоссальная склонность к преступной деятельности. И вообще они люди – очень подвижные и импульсивные. Американские тюрьмы сплошь заполнены одними неграми, а в американских мегаполисах негры продолжают вести себя так, как будто это джунгли, но только не каменные, а зелёные. И это понятно: негры никогда в древности не жили в городах, не создавали никаких цивилизаций, никогда не видели снега, не носили слишком много одежды. Они жили только на лоне природы и по её законам. Они – ближе к ней, чем белые. И сейчас они простодушно переносят эти свои естественные законы на городскую жизнь и технологическую цивилизацию.

А рождаемость-то у них нешуточная, и уже делаются подсчёты, с какого времени негры станут большинством в Соединённых Штатах Америки. И прогнозы тоже делаются: а как поведут себя негры, когда их станет слишком много? А не захотят ли они свести счёты с белыми?.. 

Отсюда и задача: нужно воспитать новые поколения белых и негров, между которыми была бы дружба. И эту дружбу нужно внушить мероприятиями, насаждаемыми сверху: обязательным обучением белых и чёрных детей в одних и тех же школах, соответствующими пропагандистскими мерами, а также – фильмами, в которых дружба негра с белым – непременное условие.

Подлость и низость такого взгляда на вещи состоит вот в чём: ВСЕМ белым людям внушается чувство вины перед ВСЕМИ неграми. Всем белым – это означает: всем белым всего Земного шара. Например, русским, которые этих негров никогда к себе в цепях не привозили и на своих плантациях работать не заставляли, и на их крови не строили своего благополучия, а потому и не должны испытывать перед неграми никакого чувства вины, ответственности или просто умиления. Перекладывать свою собственную ответственность на плечи других – это подло, это низко, но это вполне в духе американского менталитета, который подразумевает, что жить за счёт кого-то другого – очень даже можно. За счёт негров, которые на тебя работают, за счёт белых из других стран, которые должны отдуваться за поступки американских собратьев по расе. 

Из американского Политбюро вышла очередная директива: считать слово негр неприличным и заменять его словом афроамериканец. (Точно так же и слово индеец признано неприличным и подлежащим замене на конструкцию коренной житель Северной Америки.)

Бред – полный. Где доказательства, что негр – это неприлично? Почему вдруг это латинское слово neger со значением чёрный нужно считать неуважительным или оскорбительным? А что если завтра им взбредёт в голову считать слово русский оскорбительным, и Политбюро потребует заменить и это слово на какое-нибудь другое?

Но то, что такое решение где-то там принято, – это ещё полбеды. Гораздо хуже другое: кто-то подпустил слух, что решение американского Политбюро – обязательно к выполнению во всех частях Земного шара. Например, в России. И вот теперь у нас в официальной обстановке любой чиновник или казённый святоша может сделать замечание: слово негр – недопустимо! Надо говорить афророссиянин, афрофранцуз… А если негр живёт в Африке – тогда как? Афроафриканец? И вообще – откуда взялась такая постановка вопроса: кто-то в другой стране принимает решение, сообразуясь со своими представлениями о нравственности, а здесь оно подлежит выполнению? С какой стати? Разве мы не суверенное государство?

Апрель 2006 года

ЛАТИНИСТ
ОБРАЗ НЕГРА В МИРОВОЙ И РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 

На эту тему можно было бы диссертацию написать: указать авторов, названия произведений, тома, страницы, ну, и что-то вывести из этого. Например: данный образ имеет большое значение. Или: маленькое значение.
Но я расскажу всё очень коротко.

Начну с терминологии. Кого мы называем неграми? Для белого человека негром является не только чистокровный представитель негроидной расы, но и мулат. То есть тот, у кого 50% негритянской крови и 50 – белой. Квартерон в нашем понимании – это тоже, как правило, негр, хотя это уже 25% негроидной примеси и 75 – белой. Таким образом, слово "негр" я употребляю в более широком смысле этого слова – именно так, как оно понимается в национальном сознании русского человека.

Начнём, пожалуй, с Гомера. В "Одиссее" упоминается, что один из матросов в команде Одиссея был темнокожим, а Одиссей к нему относился с уважением. Напомню, что в те времена все греки (и все их боги, кроме Посейдона) принадлежали к нордическому расовому типу и были голубоглазыми блондинами.
Арап Петра Великого 
Старинная гравюра


Пушкин. "Арап Петра Великого". Некий эфиоп попадает в Россию, и с ним в этой стране происходит нечто. Эфиопы – это как раз-таки мулаты, а не чистокровные негры. Даже те из них, которые черны, как смола, имеют очень заметные европеоидные черты – это у них такой расовый тип есть. Хотя бывают эфиопы и просто смуглые – как обыкновенные мулаты. К какому из эфиопских расовых типов принадлежал предок Пушкина, я сказать затрудняюсь. Но предок этот показан автором – очень положительно. И воспринимается так же и читателем. Более того сам факт того, что Пушкин – великий поэт, напрямую увязывается с негритянским происхождением одного из его предков. Между тем, негроидного в Пушкине ровно столько же, сколько и немецкого – одна восьмая часть того и другого. Но никому почему-то не приходит в голову увязывать гениальность Пушкина с немецким происхождением его предков. Или с русским. Главное в Пушкине – то, что у него в роду был кто-то из Эфиопии. Это его самая характерная черта, и потому он стал великим поэтом. Чушь полная, чистейший расизм, но это общепринятое мнение.

Идём дальше: у Станюковича среди его морских рассказов есть и такой: находят негритёнка на полузатонувшем корабле. Все уже погибли, а он один держится за мачту. Его спасают русские моряки, все его очень любят, и он очень хороший.
Был такой советский писатель Василенко. А у него был роман "Артёмка". Там – то же самое: симпатичный негр живёт в Таганроге и ловит в Азовском море бычков.

У Мопассана есть такой рассказ: некий пожилой француз вспоминает, почему он так и не смог жениться. Однажды он познакомился с негритянкой, привёз её в свой городок, познакомил с мамой, но местные жители его не поняли, и он, опасаясь, быть осмеянным и осуждённым, расстался с негритянкой и так и не женился уже больше никогда.

У Альфонса Доде в романе "Джек" – тоже описан очень симпатичный негритёнок – принц из Дагомеи. У Жюля Верна в романе "Таинственный остров" – тоже есть негр, и тоже симпатичный. Вообще, французы явно неравнодушны в неграм, что мы и сейчас видим: негры в этой стране в большом почёте.

Американец Фенимор Купер в своём романе "Красный корсар" обронил по поводу негров: несчастная раса. Но это, пожалуй и всё, что он о них сказал.

Другой американец Марк Твен очень любил негров и вполне вписывается в общую традицию обожания негров, если бы не одно "но": он люто, как оголтелый фанатик, ненавидел индейцев.

Можно было бы коснуться Майн-Рида ("Квартеронка", "Ямайские мороны"), но, ей-богу, скучно. В прошлом году я вынес собрание сочинений Майн-Рида на улицу и оставил его на автобусной остановке, чтобы кто-нибудь подобрал. Дома держать этого писателя я не счёл возможным.

С немцами посложнее: в романе Клауса Манна (это сын Томаса Манна) "Мефистофель" изображена очень специфическая негритянка (сдвинутая, чокнутая), но в целом и она – положительная героиня.

Был ещё и другой немец, но очень уж давно – Генрих Клейст. Один из величайших писателей, посетивших нашу Землю, но практически неведомый русскому читателю. Его отношение к неграм – отрицательное ("Обручение в Санто-Доминго").
Итак: Клейст – это исключение. Если мы начнём вспоминать, кто и когда упоминал негров в русской и мировой литературе, то, как правило, картина будет одна и та же: одинокий негр на фоне белых производит фурор своим внешним видом, но белое общество приходит к выводу, что он совсем такой же, как и мы. И вообще – он хороший.

Существует и изображение негров в больших количествах.

Роман Грэма Грина "Суть дела" – там уже говорится о неграх не одиночках, а о негритянском населении какой-то африканской страны. "Комедианты" – то же самое, но не в Африке, а на острове Гаити. 

Романы бразильца Жоржи Амаду полны негров. Амаду был эротоманом (или даже сексуальным маньяком – это скорее всего!) и был помешан на красоте мулаток. У мужчины с неуравновешенною психикой может крыша поехать, если он почитает его романы "Габриэла" или "Пастыри ночи" (да и другие тоже). Там – о сказочной красоте мулаток. Негритянок, видимо, он и сам не любил.

Была ещё такая Гарриет Бичер-Стоу, написавшая "Хижину дяди Тома". 

Во всех случаях изображения негритянских народных масс белые писатели пытаются играть в объективность, но она у них не получается. Общая тональность таких изображений примерно такая: негры бывают очень хорошие и просто хорошие. И лишь изредка среди них попадаются плохие.

Немецкий романтик Э.Т.А. Гофман – вообще едва ли единственный из известных мне больших писателей, который не любил не только негров, но и даже просто смуглых. Более того: он не любил коричневый цвет во всех его проявлениях. Если у него персонаж был одет в коричневый сюртук, то это был непременно отрицательный герой. Его сказочная и одновременно комическая пьеса "Принцесса Бландина" – о гигантском негритянском нашествии на крохотное государство беззащитных и легкомысленных белых. Всё описано с невообразимым юмором, но в наше время этот сюжет уже смотрится по-другому. Кстати, сюжет пушкинской "Капитанской дочки" полностью срисован с этой пьесы. И в пушкинском произведении, где негры заменены на пугачёвцев, уже не до смеха. В современных переводах Гофмана в тексте этой пьесе пишется: арапы. Враньё. Политкорректность. На самом деле – негры.

Лучшее из всех известных мне изображений негров в мировой литературе принадлежит, я так думаю, французу Просперу Мериме – кстати, утончённому знатоку русской литературы. У него есть гениальная новелла "Таманго". Великий человек Гофман – слов нет. Но тут ему нужно посторониться и пропустить на пьедестал почёта великого француза, а самому скромно довольствоваться вторым местом.

Сюжет этой новеллы таков: Негров везут на корабле из Африки в Америку, чтобы там продать в рабство. Негры поднимают бунт и убивают всех белых. Их вождь заявляет, что он сам поведёт корабль и спасёт всех. Он бросается к штурвалу и начинает его крутить, не зная, что это тонкая интеллектуальная операция. Мачты корабля, неправильно повёрнутые к ветру, тут же ломаются как спички и рушатся на палубу. Корабль лишён управления. Он игрушка морских волн. Уж лучше бы они приплыли в Америку и стали там рабами, чем умирать посреди моря от голода и жажды с безмозглым вождём.


http://xpomo.com/ruskolan/rasa/latinist_02.htm